Манифестирующий генератор

Когда я слышу "выбора нет", то я понимаю что речь идёт не только о детерминизме, но так же и о дуализме. Выбора всегда два даже там где он один, и всё всегда - то и это. Одновременно

Таким образом пресловутый выбор обусловлен движением взгляда по произвольной цепочке граней фрактала. Это как Эйхман на суде в Иерусалиме: он не видит своей вины.

Компьютеры ещё сильнее приблизили нас к закруглению концепта "человек".

Попробовать спросить ЧатГПТ есть ли у него выбор, учитывая то что его запрограммировали и выучили на определённых датасетах. Сейчас он подыграет, через 5 лет задумается, а через 20 - рассердится.

узкие (и вообще любые) демоны пиздят о куколдовости европейской культуры покаяния до тех самых пор пока не получают в зубы. после этого они затыкаются и послушно проходят к параше

Заметил странность если смотреть рутуб на телефоне и выключить телефон, то гаснет только экран звук видео продолжает работать.

опера это детище эпохи "музыки сос мыслом". первую оперу написал монтеверди ("орфей"), хотя до этого была ещё такая иберийская драма (oy comamos y bebamos напр.)

мифологические, около исторические а также религиозные сюжеты реализовывались на сцене через музыку. музыка помогала погрузиться в сюжет. если допустим вы переживаете настоящий кризис в реальной жизни, вам не нужно "отождествляться с собой", если у вас здоровая психика разумеется - вы переживаете свою жизнь как нечто имманентное, включены в развитие событий. когда же мы смотрим на сцену, то нам довольно сложно испытать катарсис от простого наблюдения размалеванных дурачков в масках. тут на помощь приходит музыка.

в античности, главным героем любого театрального произведения был хор. античный театр - музыкальный театр пар экселанс. поэзия исполнялась аналогом бардов под аккомпанемент.

музыка отлично справлялась с бродкастом месседжа, потому что музыкальные идиомы (риторические приёмы) читались всеми с большой долей одинаковости. муз. театр как коллективный экспириенс, как способ конституции общества.

для меня важнейшим оперным композитором является как ни странно и.с. бах. его оперы - это религиозные произведения (т.н. кантаты). стилем он вдохновлялася от современников-итальянцев.

риторика музыки баха комплексная и небанальная. риторика текстов с лёгкостью наделяется личными сакральными смыслами, ведь в нашу секуляризированную эпоху никому уже не известно значение бога. но святое при этом есть у многих, поэтому музыка баха актуально.

после барокко наступил романтизм с его секуляризацией и эмансипацией героя. но ценители любят вагнера и рихарда штраусса, уж пока не знаю за что.

в целом опера не должна быть интересна никому не имеющему особой связи с музыкальной риторикой. перечисленные вами жанры - детища эпохи массовой продукции. хотя блюз и джаз вообще сложно назвать жанрами. поскольку там внутри делений миллион.

главное: опера и классическая музыка в аутентичной (historically-informed) обработке не способна приносить кайф массовому уху в той же степени, в какой это делают массовые жанры. современная музыка это кайфожорство пар экселанс. отсюда такие бюджеты и зарплаты топовых звукарей и саунд-дизайнеров - они алхимики в лаборатории кайфа. а публика конечно страшно отупела.

всем рузским посвящается

Где русские тихие песни?
Хотел бы их слышать. Вотще.
Крикун же заморский, хоть тресни,
Мне нужен, как волос в борще.


Где русские квасы и каши?
Где русский на избах венец?
Где русские женщины наши?
Где русская речь, наконец?


Россия любимая, где ты?
Какой тебя смёл ураган?
Остался на ветку надетый
Небьющийся русский стакан

***
От вас, молодые, не скрою:
Не Божью, но знал благодать,
Я Родину видел такою,
Какой вам её не видать.


Я видел такую державу,
В Империи жил я такой,
Что вечно за прошлую славу
Я буду держаться рукой.


Иначе я рухну, как древо,
На нынешний глядя народ,
Смотрящий то вправо, то влево.
А мы зрили только вперед.

Искусство Цыган -Война...

анкета на сайте знакомств:

АРИНА, 29
Интересуют только мужчины готовые практиковать пеггинг, все остальные - мимо! Незнающим гуглить что такое пеггинг

диалог в чате:
-привет
-привет
-хочешь я одной фразой покажу готовность практиковать пеггинг?
-ну давай)
-...а тебя в отношениях интересует только секс?
-хахаха)))

I

Скорость пули при низкой температуре
сильно зависит от свойств мишени,
от стремленья согреться в мускулатуре
торса, в сложных переплетеньях шеи.
Камни лежат, как второе войско.
Тень вжимается в суглинок поневоле.
Небо -- как осыпающаяся известка.
Самолет растворяется в нем наподобье моли.
И пружиной из вспоротого матраса
поднимается взрыв. Брызгающая воронкой,
как сбежавшая пенка, кровь, не успев впитаться
в грунт, покрывается твердой пленкой.

II

Север, пастух и сеятель, гонит стадо
к морю, на Юг, распространяя холод.
Ясный морозный полдень в долине Чучмекистана.
Механический слон, задирая хобот
в ужасе перед черной мышью
мины в снегу, изрыгает к горлу
подступивший комок, одержимый мыслью,
как Магомет, сдвинуть с места гору.
Снег лежит на вершинах; небесная кладовая
отпускает им в полдень сухой избыток.
Горы не двигаются, передавая
свою неподвижность телам убитых.

III

Заунывное пение славянина
вечером в Азии. Мерзнущая, сырая
человеческая свинина
лежит на полу караван-сарая.
Тлеет кизяк, ноги окоченели;
пахнет тряпьем, позабытой баней.
Сны одинаковы, как шинели.
Больше патронов, нежели воспоминаний,
и во рту от многих "ура" осадок.
Слава тем, кто, не поднимая взора,
шли в абортарий в шестидесятых,
спасая отечество от позора!

IV

В чем содержанье жужжанья трутня?
В чем -- летательного аппарата?
Жить становится так же трудно,
как строить домик из винограда
или -- карточные ансамбли.
Все неустойчиво (раз -- и сдуло):
семьи, частные мысли, сакли.
Над развалинами аула
ночь. Ходя под себя мазутом,
стынет железо. Луна от страха
потонуть в сапоге разутом
прячется в тучи, точно в чалму Аллаха.

V

Праздный, никем не вдыхаемый больше воздух.
Ввезенная, сваленная как попало
тишина. Растущая, как опара,
пустота. Существуй на звездах
жизнь, раздались бы аплодисменты,
к рампе бы выбежал артиллерист, мигая.
Убийство -- наивная форма смерти,
тавтология, ария попугая,
дело рук, как правило, цепкой бровью
муху жизни ловящей в своих прицелах
молодежи, знакомой с кровью
понаслышке или по ломке целок.

VI

Натяни одеяло, вырой в трухе матраса
ямку, заляг и слушай "уу" сирены.
Новое оледененье -- оледененье рабства
наползает на глобус. Его морены
подминают державы, воспоминанья, блузки.
Бормоча, выкатывая орбиты,
мы превращаемся в будущие моллюски,
бо никто нас не слышит, точно мы трилобиты.
Дует из коридора, скважин, квадратных окон.
Поверни выключатель, свернись в калачик.
Позвоночник чтит вечность. Не то что локон.
Утром уже не встать с карачек.

VII

В стратосфере, всеми забыта, сучка
лает, глядя в иллюминатор.
"Шарик! Шарик! Прием. Я -- Жучка".
Шарик внизу, и на нем экватор.
Как ошейник. Склоны, поля, овраги
повторяют своей белизною скулы.
Краска стыда вся ушла на флаги.
И в занесенной подклети куры
тоже, вздрагивая от побудки,
кладут непорочного цвета яйца.
Если что-то чернеет, то только буквы.
Как следы уцелевшего чудом зайца.

"...совок, выдуманный для себя быковым вместе с миллионами других оставшихся без великой матки туземцев, просто субститут экстатического слияния с Огромным, в котором исчезает вопрос о тождестве с самим собой как вменяющей свои действия себе личности. что быков видит себя вождем этих экстатических масс, дела не меняет: механизм критического отнесения к отдельности себя от других - тот же самый. отдельность -вот главный страх антропологического типа, выкованного совком. и совок умер как политическая форма, но его яд продолжает жить даже в тех, кто совок застал совсем малыми детьми, или даже не застал вовсе -но они его впитали со спермой отца и молоком матери.
совкодрочерство безусловно связано с имперством и колониализмом как миросозерцанием, но эта связь в самом имперстве и колониализме открывает нечто более глубокое, чем тривиальную идеологию покорения пространств.
оно открывает то самое, что именуется узким космизмом, а гроф именует перинатальной матрицей: тоску по растворению в чем то превышающем личную ответственность себетождественного индивида.
экстатика превосхождения человеческого, оргазмическое. бытие в том, что Батай именовал чистой тратой.
когда то основатели совка именовали это мировым пожаром. но это конечно лишь одно из многих имен этого восторга перед разрушением любого отдельного и граничного. зетники и быков этот восторг разделяют и тут не важно, с какого конца вилки ты находишься. " (с) ЭН

Ура дождались! Наступил 2025 год. Где тот пиздец который обещал Криведко Кракен?

всё таки дизайн человека страшно отупляющее оружие

он создаёт у ненаделённых разумом иллюзию понимания, а возможность разрушения "понимаемого" - иллюзию власти

я боюсь представить себе мир в котором достаточно просто сказать "а, это у тебя 45 ворота так играют" и развернувшись уйти. это буквально гарант фригидности, ведь соприкосновение и компромисс собственно порождают рост и прогресс как мы его знаем

возможно рассматривать дедушкин дч как вид самосбывающегося пророчества - заражённые вирусом дч добровольные (но не верящие в свободу воли) узники собственных персональных камер депривации

возможно, если бы не тот факт что мир туда и движется. виртуальность как полное обеззараживание аурических пространств

филосфия дч слишком обширна что бы воспринимать дч "механически". дед, зная ходы которые совершил, мог позволить себе эту риторическую осанку, мы же остаёмся перед нагромождением карго. чем-то из оставленного дедом можно растопить костёр, что-то сойдёт за заправку в баланду, но в целом это битьё орехов айфонами

Тянется лесом дороженька
пыльная,
Тихо и пусто вокруг.
Родина, выплакав слезы обильные,
С пит и во сне, как рабыня
бессильная,
Ждет неизведанных мук.
Вот задрожали березы
плакучие
И встрепенулися вдруг,
Тени легли на дорогу сыпучую:
Что-то ползет,
надвигается тучею,
Что-то наводит испуг . . .
С гордой осанкою, с лицами
сытыми ...
Ноги торчат в стременах.
Серую пыль поднимают копытами,
И колеи оставляют изрытыми . . .
Все на холеных конях.
Нет им конца. Заостренными
пиками
В солнечном свете пестрят.
Воздух наполн или песней
и криками,
И огоньками звериными, дикими
Черные очи горят ...
Прочь! Не тревожьте поддельным
веселием
Мертвого, рабского сна.
Скоро порадуют вас новоселием,
Хлебом и солью,
крестьянским изделием ...
Крепче нажать стремена!
Скоро столкнется с звериными
силами
Дело великой л юбви!
Скоро покроется поле
могилами,
Синие пики обнимутся
с вилами
И обагрятся в крови!
* * *
Среди лесов, унылых
и заброшенных,
Пусть остается хлеб
в полях нескошенным!
Мы ждем гостей незваных
и непрошеных,
Мы ждем гостей!
Пускай гниют колосья
перезрелые!
Они придут на н ивы пожелтелые,
И не сносить вам,
честные и смелые,
Своих голов!
Они растопчут нивы золотистые,
Они разроют кладбище тенистое,
Потом развяжет их уста нечистые
Кровавый хмель!
Они ворвутся в избы почернелые,
Зажгут пожар, хмельные,
озверелые ...
Не остановят их седины старца
белые,
Ни детский плач! ••
Среди лесов, унылых
и заброшенных
Мы оставляем хлеб
в полях нескошенным.
Мы ждем гостей незваных
и непрошеных,
своих детей!

Я думаю что понимаю что такое "выйти на свою фрактальную геометрию", кроме одного. То что называют фрактальными линиями, мне видится как трещины в стекле, где мы являясь осколками, движемся с тем, что с нами граниподобно. Настройка на "свою фрактальную линию" на деле не подразумевает что-то эдакое мистическое и судьбоносное, это просто естественный процесс, где мы меняясь сами (форму нашей личности), стыкуемся с "близкими по духу". Но вот чего я не понимаю... Так это то, что разрушать границы форм стало каким-то моим единственным мотивом двигаться по жизни. Плюсы для меня в этом такие, что я могу стяжать бесконечное разнообразие жизни, переживать её красоту, во-первых нивелируя скуку, во-вторых уходя от конфликта с отрицательными для меня гранями других форм. Так я внутренне путешествую. А минусы таки в том, что разрушая свои грани я теряю возможность стыковаться с другими, и хуже того, постоянно испытываю позывы разрушить ещё чьи-то грани, так сказать насильно привести к себе, чтобы мы могли путешествовать вместе, и в общем-то сблизиться духом. Конечно я могу просто флуктуировать под разные формы, и играть в каждом мире по их правилам. Но в какой-то момент мне становится просто тесно и не по себе. Среди людей я скорее всё время выжидал, пока хоть кто-то покажется мне готовым к выходу за предел. Или же не выношу своего состояния и начинаю, что называется "наступать на пятки", назойливо манифестируя по сути чью-то внутреннюю "смерть". А это априори никому не может понравиться. Форма/эго ищет в первую очередь укрепления своих границ, и во вторую взращивание и размножение. Я же часто иду от обратного. Пуще того, иногда намеренно ввязываясь в спорные ситуации, что бы меня самого кто-нибудь "разъебал".
Откровенно говоря, последние лет 5 я очень часто экспериментировал над людьми, близкими в том числе. Создавал ситуации или беседы, где ставил форму их существования и мировоззрение под сомнение, пытался буквально "вывести из себя". Наверное не так жестко, как это звучит. Уж точно не из садистских соображений. Мной двигало больше любопытство о том, как у кого работало сознание, и почему существа так держаться за одни и те же границы (деструктивные по большей части), вместо того чтобы спрогрессировать во что-то лучшее для себя и других (по моему мнению). Я видел все их ответы и действия наперед, так как вектор их был очевиден ввиду границ, и заранее готовил "ловушки". Но я не могу вспомнить ни одного такого эксперимента, чтобы он привёл к какому-то позитивному исходу. Скорее я чаще либо "ломал" человека, либо усугублял в нём жажду цепляться в свои границы, где он абсолютно теряя всякую рациональность, предпочитал оставаться "слепым" к ним. Сейчас я так почти не делаю, разве что изредка ради юмора. Юмор это как раз тот феномен, который возникает на фоне сброса напряжения, образованного "глупостью" давно деградирующих форм. Любо же сбрасывая напряжение, апеллируя к известной "глупости" (прим. А может автор этого поста просто "в своём познании на столько преисполнился"?).
Сейчас я осознаю (да пожалуй и раньше осознавал), почему строятся границы, как образуется эго/форма, и что кроме травм там не может быть других кирпичиков. Что все заблуждения это не результат случайных ошибок, а предрасположенное тяготение. Что не существует никаких внешних пропаганд или манипуляций, а только позволение своим порокам проявиться через перенос ответственности на других. Что никто никому не может "открыть глаза" на действительность, а максимум показать наконец то на своём примере то, на что человек давно хотел посмотреть, но боялся признаться в этом либо себе либо другим. Что суть "действительности" сама по себе давно потеряла свой корень, и теперь не имеет в современном сознании ни какого отношения к порождающим её "действиям". Важно лишь чтобы устраивало то, что о действительности говорят, и даже нынче более того, важно то КАК о ней говорят (вайб формы). В мире существуют уже не столько близкие по духу, сколько близкие по вайбу, считающие что это одно и то же. Ничего не имею против кучкования близких по вайбу. Но это имеет мало общего с тем, что представляет из себя дух и близость.
Фрактальная геометрия... Как можно оставаться на её линиях, если в мементо мори давно нет необходимости в мементо, а мори единственный реальный двигатель вита. Если свобода духа обретается вне форм. Или в этом и есть моя линия? Всё бы ничего, кроме того что с другими я чувствую себя одиноким, а без других я им являюсь. Как разделить своё счастье с "кем-то", если проблемой для его восприятия является то, что он "кто-то"?

"Одним из самых проблематичных понятий в мысли Левинаса является ipseity (самость).
В «Тотальности и бесконечности» она определяется как отделение от il y a, то есть личности, эго и уникальности. Латинское слово ipse буквально означает «сам», следовательно, ipseity следует рассматривать как твердую сердцевину субъекта, неотъемлемую часть единичного существа. Однако существует расхождение между буквальным значением этого слова и его употреблением в поздних работах Левинаса опубликованных в 1970-х годах. В книге «Иначе, чем бытие» ipseity определяется как вид внутренней инаковости: как другой человек внутри Я.
Некоторые авторы находят несколько различий, касающихся субъекта и его идентичности между «Тотальностью и бесконечностью» и «Иначе, чем бытие», но проблема ипсейти должна быть проанализирована более глубоко. Если рассматривать ipseity как другого человека внутри себя, то субъект будет в опасности в самом глубоком своем ядре, то есть в идентификации. Чтобы понять, насколько обоснованна эта озабоченность, следует проанализировать этот вид внутренней инаковости, которая не является единственной. Левинас также пишет об illeity (тот-вость): это слово, происходящее от латинского ille, «то» или «он», указывает на незапамятный след Бесконечности, идею Бога. Оно напоминает о доисторическом прошлом, об отсутствии, об отношении к Другому, предшествующему каждому настоящему.
Одинаковость «я» ставится под сомнение дважды: абсолютно Другим (Бесконечностью), который предшествует каждому настоящему. абсолютно Другим (Бесконечностью), который находится внутри него как illeity, и другим человеком, выраженным ipseity. Однако внутренняя несхожесть не обязательно ведет к отчуждению. Эго может иметь внутри «раны» или «отверстия», но и подлинное ядро идентичности. Будет показано, что в более поздних работах Левинаса ипсейти больше не является ядром идентичности, и это существенным образом влияет на авторский взгляд на субъективность.
В первом разделе данной работы ipseity будет определена и сравнена с illiety, который представляет собой другой вид внутренней изменчивости. Будет доказано. что иллеити не подразумевает отчуждения эго, но лишь отсылку к внешнему миру (Богу); тогда возникнет вопрос: является ли ipseity более широким открытием эго по отношению к внешнему миру (другому человеку) или причиной субъективной отмены?
Во втором разделе будет дан ответ с помощью текстовых свидетельств, указывающих на несоответствие между «Целостностью и бесконечностью» и «Иначе, чем бытие»: в первом случае ипсейти совпадает с твердым ядром субъекта, во втором - источником отчуждения.
В третьем разделе будет показано, что причина этого изменения кроется в ином основании самости: в «Иначе чем бытие» происхождение ипсейти глубоко укоренено в инаковости другого человека, а не во всеобщей (мирской) инаковости, как это происходит в «Тотальности и бесконечности». Таким образом, субъект становится заложником другого и больше не может
быть самим собой. Наконец, будет утверждаться, что это изменение начинается с «Нет идентичности» (1970) и затем в „Гуманизме другого“ (1972), а два года до публикации «Иначе чем бытие» (1974)."

"...Штокхаузен прав: падение на WTC — ПРОИЗВЕДЕНИЕ искусства. В нем «слишком много вкуса». И именно в этом слабость жеста, остающегося вписанным в общество, созданного на потребу «фармацевтам», трудового. Террористы WTC — не сообщество.

Но тогда следует углубить и толкование труда. Труд «производящий», вписанный в логику «товарного фетишизма», своим строем противостоит труду «художника», изготовляющего «произведения», — архаическому, отсталому, ремесленному. Как противостоит он и труду всякого ремесленника, лично изготовляющего свой продукт, и труду крестьянина, копошащегося в земле. Быть может, «богема» — всего лишь ответ этих архаических форм труда на труд индустриальный? Городская богема художников — в той же мере, в какой противостоит «товарному фетишизму» какой-нибудь совхоз или кибуц? Возможно, «богема» — лишь зона невнятности на границе пересечения логик разных типов труда?

Преодолеть эту невнятность можно, только начав продумывать картографию разных стратегий «преодоления труда», а значит, и разных стратегий современного художественного сообщества в отношении к «произведению».

Один из возможных путей преодоления труда — предложенный Марксом и последовательно продуманный Э. Юнгером и Богдановым — это путь Рабочего, путь Титана, кующего тотальное произведение искусства и тотальное исчисление сущего. Искусство на этом пути в набросанной Аронсоном топологии должно стать репрезентацией общества, целиком взошедшего на подиум позирования. «Общество спектакля», «тотальная симуляция» — все это разные имена для социума победившего Рабочего, в котором труд обретает свободу «причины самого себя». В этом обществе — изобретя для этого термин «постмодернизм» — не создают произведения, но, делая вид, что это только игра и пародия, под названием пастиша впаривают «фармацевтам» — за приличную мзду — любимые ими старые буржуазные ценности. Тогда сообщество — радикальный утопический жест, а реальность его проявляется только через «скурвливание», процесс покупки особо удачливых участников богемной тусовки «фармацевтами». Аверинцев, Мамардашвили и Кайдановский — состоялись как фигуры именно потому, что их позы приобрели характер произведений, что они эксплуатировали нечто созданно-готовое, некоторый «реди-мэйд». Все трое, среди прочего, —и респектабельные, далеко продвинувшиеся по «фармацевтским» меркам, достигшие высокого потребительского статуса в советском обществе его члены. Даже свою оппозиционность они удачно продавали, и Зиновьев, к примеру, достаточно ядовито описал, как это делал Мамардашвили («Мыслитель») в ибанском обществе. Здесь тоже возможна «киносоциальность», но это — киносоциальность орвелловского «скрина», тотальная репрезентация, исключающая возможность сообщества иначе, как организованной провокации." (c) ЭН

Слово изречённое рефлектором есть ложь
Слово изречённое манифестором есть пиздёж
Слово изречённое проектором есть ложь, для всех кроме его окружения
Слово изречённое генератором это хуйня

А ведь понятие "художественная конспирология" хорошо сочетается с таким культурным трендом — "убийство-как-художество" (Декстер). И вообще — "дегенераты-художники" и "художники-дегенераты" (сериал The Fall, квест Still Life).

Т.е. это либо шедевр созданный либо из мусора, либо мусором. В первом случае дегенерат — это Вы, во втором — ваши читатели и собеседники.

Тут полагаю важным определить позицию пидораса в российском обществе. Пидорас в России является извращенцем лишь по той причине, что склонен переопределять назначение ануса, традиционно использующегося властью для наказаний. Выходит незаконная трансгрессия, выход за рамки установленных властью способов конституирования общества.

Что ты будешь делать с пидорасом, если ты ему — в жопу, а он — не гу-гу?

И здесь возникает фигура затравленного. остервенелого пидораса которого "заебали" гопники. Суммой своих воздействий они замыкают для пидораса всякие пространства для существования, ввиду чего пидорас становится крайне агрессивным и безжалостным к своему окружению. Это же и есть способ вербовки в КГБ, и собственно главная причниа "незаконности" гомосексуальности: способ создания пидораса-как-модуса-поведения.

Пидорас в силу невозможности действовать на легальном плане уходит в серую или черную зону. А поскольку жить две жизни сразу чрезвычайно затруднительно, зачастую он переезжает в неё полностью. И ему никто не мешает, ведь главную задачу (быть инструментом отрицательного отбора, агентом воли-к-воле) он уже выполняет, и следовательно выгоден власти.

И как существо утончённое, что бы справиться с осознанием собственного положения он начинает в своих практиках изощряться. Разве хорошо звучит — "головорез", "убийца", "насильник"? Гораздо лучше и изящнее "мститель", "бунтарь", "Князь Тьмы"...

Конспирология, в таком свете, выступает местом конституции педерастических толков, где люди "с причудами" обсуждают то, как всё обстоит "на самом деле", создавая дискурс параллельный властному, но полностью ему подконтрольный, копирующий его. Ведь для того кто неподконтролен власти, её (власти) попросту не существует!

В мире пидораса-конспиролога же всё пропитано властью, покрыто её следами и наполнено вездесущими соглядатаями...